 |
 |
| ИНТЕРВЬЮ С МОРИХИРО САЙТО (2)
Стэнли Пранин В тот день 10 сентября, когда наши сотрудники из "Айки-Ньюс" приехали к Морихиро Сайто (шихан, глава Айкикай Ибараки доджо и хранитель Айки храма в поместье О-Сенсея, расположенного в деревушке Ивама, префектура Ибараки, Япония) стояла почти летняя жара. Мы говорили с Сайто сенсейем о времени, которое ему удалось провести с О-Сенсейем, о его методике обучения, о советах, которые ему хотелось бы дать тем, кто начал заниматься Айкидо и о многом другом. В интервью также приняли участие несколько старших учеников, у которых к моменту нашего приезда как раз закончилась утренняя воскресная тренировка, и двое представителей администрации региона Ивамы. Отдельно хотелось бы поблагодарить госпожу Сайто. Благодаря ее усилиям наша встреча прошла в теплой семейной атмосфере. Редактор: Сайто Сенсей, мне известно, что Вы познакомились с О-Сенсeем сразу после войны. Почему Вы решили заниматься Айкидо? Что Вам особенно запомнилось о том времени? Сайто Сенсей: Когда я был еще мальчишкой, я, как и все остальные, восхищался великими известными фехтовальщиками. Я зачитывался журналами, в которых писали о Гото Матабе и Ягю Дзюбее. В то время (до второй мировой войны и во время нее) не заниматься Дзюдо или Кендо было позором. Кроме того, и дзюдо, и кендо являлись частью школьного обучения. Я выбрал кендо. А потом закончилась война, и оружие носить запретили. Вы не могли выйти на улицу даже с маленьким перочинным ножиком. Я боялся, что не смогу защитить себя, и поэтому начал ходить в Сюдокан Холл в Мегуро, где тренировали Сито-рю Карате. Тренером там был преподаватель из Японского Университета. По семейным обстоятельствам мне нужно было тогда работать в Токио, поэтому Сюдокан Холл меня вполне устраивал, и я стал упорно заниматься карате. А затем меня перевели сюда, в этот район, и тренироваться в Токио я уже не мог. Нужно было искать что-то здесь, и я пошел в доджо в Ишиоке. Там практиковали дзюдо. Тогда я полагал, что если вы знаете и карате, и дзюдо, то... в общем, дзюдо хорошо подходит для рукопашной схватки, а карате лучше чем кендо, потому что каратист может использовать свои ноги... но если у тебя есть оружие, то кендо все-таки лучше... в общем, я считал, что мне нечего будет бояться, если я буду владеть кендо, карате и дзюдо... И все бы ничего, но ведь был еще этот странный старик, который практиковал какую-то непонятную технику в деревушке Ивама высоко в горах. По слухам он занимался карате, но мой дзюдо-сенсей сказал, что эта техника называется "Уесиба-рю дзюдо". Посмотреть хотелось очень, но я боялся. Как бы то ни было, места те были глухие, да еще все эти слухи... Наконец, переборов почти суеверный страх, я договорился с несколькими друзьями подняться в деревню, и взглянуть на то, что там происходит. Естественно, в последний момент друзья испугались и не пришли, и мне пришлось доводить начатое до конца в одиночку. Дело было летом, в самый разгар жаркого сезона, поэтому я вышел еще затемно и к рассвету добрался до места. О-Сенсей уже поднялся и проводил свою утреннюю тренировку. Он жил тогда вон там. Минору Мотидзуку, который в последующие года жил в Италии и Франции, сидел вон там. Он мне и показал, где был Сенсей. Когда я подошел, то увидел Акио Кано и Тадаси Абе (которые вскоре после нашей встречи уехали во Францию) и сына одного известного человека из влиятельной семьи Исихара - все трое тренировались вместе с О-Сенсеем. Я решил их подождать в доме и вошел в комнату, которая сейчас известна как "Комната шести татами". Вскоре туда же вошли О-Сенсей и господин Абе. О-Сенсей начал садится и г-н Абе тут же подстелил ему подушечку. Он так заботился о Сенсее! А затем О-Сенсей взглянул на меня. Знаете, в дзюдо-доджо повсюду бегали дети. По сравнению с карате-доджо оно выглядело как детская площадка, как парк развлечений. Это была одна из причин почему я устал от дзюдо. А потом... Когда приходит время настоящей драки люди бьют друг друга в какие угодно места, а дзюдо к этому не готовит. То есть у тебя нет уверенности в своей защищенности. Меня раздражало, что дзюдо не давало мне того, что я хотел. И ко всему этому, на тренировке опытные ученики использовали новичков для того чтобы оттачивать свое мастерство. Только иногда, когда они были в хорошем настроении, нам было позволено чуть-чуть поупражняться в бросках. Они вели себя очень надменно, высокомерно и эгоистично... Да что там говорить... Я боялся, что если начну жаловаться, то О-Сенсей разозлится на меня... но он спросил: "Почему ты хочешь заниматься Айкидо?", и нужно было отвечать. И тогда я сказал, что хотел бы учиться у него, если он готов меня принять. Он спросил: "Знаешь ли ты, что такое Айкидо?" Откуда я мог знать? И тогда он сказал: "Я научу тебя как служить людям и обществу с помощью этого боевого искусства". Тогда я совершенно не понимал, как можно служить людям и обществу с помощью боевого искусства. Я просто хотел стать сильнее. Со временем осознание пришло, а тогда даже сама мысль об этом не приходила мне в голову. Я думаю, что уже тогда О-Сенсей превосходил нас в своем духовном развитии. Я занимался боевыми искусствами, чтобы стать сильнее. Когда он сказал: "для блага людей и общества", я очень скептически отнесся к тому, что боевое искусство может служить подобным целям. Но! Я хотел, чтобы меня приняли, и поэтому я с неохотой сказал: "Да, я понимаю". Поднялся и вышел на татами, закатывая рукава и думая про себя: "Раз уж я здесь, то хотя бы выучу парочку новых техник". О-Сенсей сказал: "Подойди и ударь меня!" Я подошел, чтобы ударить, и тут же покатился по земле. Я не знаю, что он применил, возможно котогаэши, возможно что-то другое, но я очутился на татами. Тогда он снова сказал: "Подойди и ударь меня". Я попытался ударить ногой, но он мягко опрокинул меня на землю. "Попробуй схватить меня!" Я попытался применить захват из дзюдо, и вновь очутился на полу без малейшего понятия, как это могло произойти. Моя рубашка и штаны разошлись по швам. Сенсей сказал: "Приходи и тренируйся, если хочешь". С этими словами он покинул татами. Я вздохнул с облегчением, ведь если Сенсей сказал мне, что можно приходить, значит меня приняли. Но тут ко мне подошел г-н Абе и сказал: "О-Сенсей оценивает людей. Судя по его словам, он разрешает тебе тренироваться. Но у нас сложилась организация Айкикай, и мы не можем принять тебя без предварительного обсуждения. Тебе придется подождать три дня. А то к нам недавно приехал один человек с Хоккайдо и заявил: "Я хочу заниматься Айкидо. Ничто не может меня остановить!" Тогда мы попросили его один день понаблюдать за тренировками, и на следующий же день он уехал, сказав, что ему нужно подумать. Меня обидели эти слова, и я воскликнул: "Я буду тренироваться до тех пор, пока смогу держаться на ногах!" Конечно, ни один из нас не имел ничего особенного в виду... Г-н Абе просто проверял меня. Когда я начал заниматься, я увидел, что г-н Абе уделяет много внимания начинающим... он относился к нам с теплотой и уважением. Я до сих пор вспоминаю его внимание. Когда г-н Абе только начал заниматься, г-н Тохей отнесся к нему как брату. Теперь же новичком был я, и уже г-н Абе в свою очередь обучал меня как своего брата. Здесь была совершенно необычная атмосфера. О-Сенсей внушал мне благоговейный трепет. Он был невысок и худощав... мне трудно выразить мои ощущения словами. В его глазах был огонек, а за внешней суровостью чувствовалась мягкость. Я решил, что буду учиться у него, чего бы мне это ни стоило. И вот начались тренировки. Это было ужасно, все мое тело болело, и я не раз думал, что лучше бы меня избивали в драках. Но когда наступал вечер, я все равно шел в доджо. Однажды О-Сенсей заметил, что я приклеил пластырь и воскликнул в сердцах: "Идиот!" Поэтому каждый раз перед тем, как идти в доджо я снимал пластырь, а после тренировок спешил принять горячую ванную и налепить его вновь. Каждый раз, когда на моем лице появлялась гримаса боли, моим больным местам доставалось еще больше. И все же, несмотря на все это, Айкидо все больше и больше затягивало меня. Вы знаете, что я тренировался у О-Сенсея долгое время. Бывало, что я сопровождал его в поездках в Осаку и в другие места. Люди в этих местах часто просили Сенсея: "Пожалуйста, пусть г-н Сайто побудет у нас. Пожалуйста, разрешите ему нас тренировать". Таких просьб я получил немало, но мне не хотелось оставлять О-Сенсея. Я думал, что он проживет до 100 лет. Но с раком не поспоришь. Если бы не рак печени, он точно бы дожил до 100 лет. Кажется, он ушел из этого мира в 1969г.? Г-жа Сайто: Не 100. О-Сенсей часто говорил, что он доживет до 120 лет. Вот такие были у меня цели и вот такие страхи, когда я пришел сюда (в Иваму). И я нашел здесь строгого, вежливого и прекрасного человека, которого так долго искал. Он мне действительно понравился. А после он опрокинул меня на землю, и я так и не понял, как это могло произойти. А он стоял рядом и улыбался. Я подумал, что это какая-то особенная таинственная техника, и мне захотелось ей научиться. Когда же я начал тренироваться, то увидел, что люди, которые занимаются Айкидо, по-доброму относятся к новичкам. И мне это понравилось. Вы впервые встретили О-Сенсея сразу после войны. Мне кажется, что О-Сенсей был очень силен и активен. Опишите, пожалуйста, методику обучения О-Сенсея... каковы были повседневные тренировки? Да. После войны было запрещено иметь огнестрельное оружие или меч. Меч нельзя было держать даже дома; даже ножи длиннее 7см были запрещены. Министерство Образования сказало так: "Мы бы хотели сохранить Айкидо, так как в нем сконцентрирована сущность японских боевых искусств. Однако, если вы будете практиковать боевые искусства, у вас будут проблемы со стороны американских военных. Поэтому, чтобы сохранить зерно истинных боевых искусств, мы будем называть его "оздоровительной системой" или "тренировкой самозащиты". О-Сенсей не мог покинуть Иваму. Поэтому мы сохранили Айкидо в Иваме. Во время войны О-Сенсей много работал. У него было много учеников, но мало кто из них учился у самого мастера. В основном новички учились у более опытных учеников. Нам повезло, что О-Сенсей находился в Иваме постоянно. Во время войны ему было приказано обучать боевым искусствам. От него требовалось научить способам, позволяющим нанести поражение врагу и убивать людей. Затем военная школа в Накано пригласила его обучать смертельным техникам. Но война закончилась, и в этом отпала необходимость. О-Сенсей был рад, т.к. наконец он мог полностью отдать себя Айкидо гармонии, к которому так стремился... Айкидо в соответствии с его собственными представлениями. Утро за утром он молился духам-ками, а затем обучал нас. Нам нужно было чем-то питаться, поэтому у нас была своя ферма. Энергия просто переполняла О-Сенсея, поэтому его не удовлетворяли обыкновенные с/х орудия, которыми пользовались ученики. Он попросил кузнеца Нариту сделать его орудия более тяжелыми. Кроме того, он нагружал свои мешки с рисом в два раза тяжелее, чем носили его ученики. Мы также разводили шелковичных червей... и еще растили рис. А так как велосипедные тележки не могли проехать по песчаной косе возле школы, то мы нагружали стебли риса на переносные шесты и несли их на себе вверх по косе. Во время занятия О-Сенсей обучал тем техникам, которые он разработал к тому времени. Он как будто систематизировал и организовывал их в единую структуру для самого себя. Если мы начинали делать сувари-ваза (техники, выполняемые на коленях), то продолжали делать только их. Сэмпаи (старшие ученики) и кохаи (младшие ученики) занимались вместе. При этом в паре начинал выполнять технику сэмпай, а кохай делал укеми (падения). Едва сэмпай успевал сделать технику на правую и на левую сторону, и уступить очередь кохаю, как уже было время выполнять новую технику. Тренироваться в то время было нелегко. Обычно я повторял тренировку с г-ном Горо Нарита (дядей г-на Юйчи) посреди рисового поля по дороге на станцию линии Йо-бан (железнодорожная линия Префектуры Ибараки). Если мы тренировались долго, то часто путь до станции занимал 2 часа. Так я занимался самостоятельно. Когда мы изучали одну технику, то мы изучали в системе и все связанные с ней техники. Я тоже считаю такой подход правильным, и мне не нравится несистематичное изучение. Я всегда обучаю только взаимосвязанным техникам. При этом ученики учатся системно, а значит и сами будут тренировать других эффективно. Если они учатся не системно, то и сами не смогут тренировать в организованной манере. О-Сенсей учил нас постепенно, сначала 2, потом 3, затем 4 уровня техники. Он начинал с ката, затем один уровень за другим, и наконец, все вместе... сегодня я учу точно так же. Нельзя учить только ярким, зрелищным техникам, которые производят впечатление, чтобы тебя воспринимали как великого сенсея. Не нужно работать на публику. Суть айкидо не в этом. Если человек не хочет заниматься, не нужно его сюда тянуть. Айкидо - это не то, что мы должны расхваливать. Не нужно звать: "Приходите и занимайтесь с нами". Не нужно рекламы. Кто хочет, тот приходит и мы занимаемся все вместе. Поэтому я повторяю, не нужно особенных усилий с нашей стороны, не нужно подталкивать людей приходить в додзё. Те, у кого желание заниматься невелико, будут мешать остальным. Они будут помехой для тех, кто пришел с искренним желанием тренироваться. Так как О-Сенсей учил нас систематично, то и моя методика обучения очень организованна. В период до войны он обучал без объяснений. Ученики не могли задавать вопросы. Он только демонстрировал броски. Но я учился у него целый деть. С утра до вечера я был на виду, и поэтому он часто говорил: "Не так. Каждая деталь должна быть правильной. Иначе это не будет техникой. Посмотри, это делается так... а это так!" Так сложились "куден" (устные объяснения), которые я записывал. Сейчас, когда у меня возникают проблемы при выполнении техники, я вспоминаю, что мне говорил О-Сенсей и все идет хорошо. Я рассматриваю слова Сенсея, как потрясающий секрет. "Куден", и этим все сказано. Поэтому я написал свои книги в стиле устных объяснений. В стародавние времена обучение было тайным, под большим секретом искусство передавалось следующим поколениям. И это было правильно. Тайна и секретность были важны в то время. Но в наши дни в Айкидо секретности не требуется. Основатель сказал, что он желал бы распространения данного Айкидо - правильного - поэтому я хочу совершенствоваться, и как можно быстрее, даже за один день должны происходить изменения к лучшему. Еще О-Сенсей находил время, чтобы подойти хотя бы один раз к каждому и продемонстрировать бросок (хотя необходимо учитывать, конечно, что учеников у него было немного). Я тоже стараюсь дотронуться до каждого. Несомненно, это будет невозможно если учеников станет несколько десятков тысяч. По крайней мере, это будет невозможно для "тай-но-хенко" или "коккю-хо". Я не знаю, можно ли это назвать моей философией. Но в чем я точно уверен, так что, без этого нельзя создать семейную атмосферу. Айкидо невозможно ни передать, ни понять, если не будет настоящего контакта, кожа-к-коже. Я не думаю, что все пойдет хорошо, если учитель будет свысока бросать своим ученикам: "Делай так!" или "А вот это неправильно!" В моем случае объяснения на занятиях занимают достаточно много времени. Когда я учился, меня окружали очень умные люди. А вот мне учеба давалась с трудом. Поэтому сейчас, когда я вижу, что ученик двигается неправильно, я останавливаю его и говорю: "Твои движения не совсем верны. Лучше делать так." или "Тебе лучше делать вот так". Кроме того, все устают если во время тренировки не прерываться на объяснения. Так как я хочу дать своим ученикам возможность отдохнуть, а также возможность прийти к совершенной технике как можно раньше (пусть даже раньше только на один день), я часто даю объяснения во время занятий. Я не очень хорошо говорю, да и таланта мне не хватает, поэтому у меня получается не совсем так, как мне бы хотелось. Мне очень повезло, что О-Сенсей разъяснял все тщательно, до деталей - мне только остается следовать его примеру. Когда я сопровождал Сенсея в поездках, меня все время все проверяли, хотя, конечно, и не доходили до того, чтобы высказать невежливость Основателю. Однажды мы поехали в Осаку, где О-Сенсей проводил семинар для дзюдоистов. Весь класс состоял из людей, которые обладали 4-м или 5-м даном. А у меня были такие худые руки. В общем, они дразнили и проверяли меня. У Вас был худые руки? (Смех) После войны, когда г-н Минору Мотидзуки открыл додзё в префектуре Шидзуока, он пригласил О-Сенсея, а я поехал вместе с ним. Там я зашел в купальню к О-Сенсею, чтобы потереть ему спину. Он взглянул на меня и воскликнул: "Сайто, ты такой худой!" После этого случая, я одолжил на работе рельс (в то время Морихиро Сайто работал в "Джапаниз Нешенел Рейлвейз"), который был длиной в 1 м и весил примерно 37 кг. Штанг тогда не было, зато были рельсы... сейчас у меня болят ноги, и я не могу заниматься. Как бы то ни было, учебный метод Основателя был идеальным. Он обучал так, что любой мог понять и запомнить. Довоенное Айкидо не было истинным - помните, он делал то, что ему было приказано делать военными властями - Сенсей не раз повторял, что только его послевоенное Айкидо можно считать истинным... В любом случае, объяснения О-Сенсея были очень обстоятельными, поэтому я сохраняю их в своем обучении. Тем не менее, я думаю, что мне нужно еще многому учиться. Я хочу, чтобы мои классы были наполнены доброжелательностью и вежливостью. Я буду стараться... Считается, что в Иваме, куда он попал во время войны, О-Сенсей испытал глубокие духовные преобразования. Расскажите, пожалуйста, что изменилось в О-Сенсее в этот важный период, и как это отразилось на развитии Айкидо? Мне не известны такие подробности. Все что я знаю, это то, что к концу войны военные в конце концов осознали, что Япония не может выиграть войны за счет обучения (солдат) дзюдо. Г-н Сойти Сакута, президент Университета Кенкоку в Манджурии сказал: "Мы не можем выиграть войны с Дзюдо. Учите Айкидо". Тогда же г-на Кендзи Томики назначили Шиханом Айкидо в Университете Кенкоку. И в это же самое время в Военно-морской Академии в Эдадзиме тоже решили, что дзюдо не соответствует необходимым требованиям, и что нужно перейти к Айкидо. Они начали искать, кто мог бы подойти в качестве шихана для академии, и в итоге остановились на Акасаве-но-сабу (прозвище). Г-н Акасава воевал тогда на тихоокеанском фронте на корабле "Акисима". Влияние О-Сенсея было достаточным, чтобы его отзвали в Эдадзиму телеграммой из генерального штаба. Я слышал, что когда г-н Акасава приехал в академию, то в первое время от только ел и спал, ел и спал, чтобы вернуться в прежнюю физическую форму. А вскоре война закончилась. О-Сенсей говорил тогда: "Айкидо наконец признали. Но какие же молодые пехотные и военно-морские офицеры слабаки. Нам придется обучать их заново. А у нас нет подходящего места для этого. Нам нужно построить додзё на открытом воздухе. Если мы не будем тренировать молодых офицеров в открытом додзё, на победу в войне можно и не рассчитывать. Мы не можем выиграть в войне, если будем требовать от них только знания Дзюдо или Кендо. Они должны выучить основы Айкидо в соответствии с айки-методом". К тому времени, когда он нашел это место (Ивама) для додзё на открытом воздухе, и додзё было построено, война закончилась. Это все, что мне известно. Кроме этого, у меня нет никакого представления о том, какие психологические изменения вызвала социальная ситуация в О-Сенсее. То, что я сейчас сказал, это то, что я знаю и ясно слышал (от самого Сенсея). К концу войны военное руководство пришло к выводу, что мы проиграем, если будем практиковать Дзюдо. По крайней мере, в Военно-морской академии решили именно так. До этого О-Сенсей учил в Военной Школе в Накано, в Университете Армии, в Военно-Морском институте, в Университете Тояма и в Школе военной полиции в течении более 10 лет. В конце концов, пришли все же к мнению, что дзюдо не соответствует необходимым требованиям. Даже Университет Кенкоку в Маньджурии перешел на Айкидо. Однако, когда война закончилась, тренировать боевые искусства запретили, запретили также иметь мечи, огнестрельное оружие и даже ножи с лезвием длиннее 7 см. В таких условиях О-Сенсей пытался сохранить изо всех сил зерно Айкидо здесь. В это время я и стал его учеником. Здесь было огромное число сэмпаев, но все они выросли и ушли. Он вернулись к себе домой, к семье, устроились в различные компании, нашли работу. Если у семьи было додзё, то они его наследовали и т.д., и т.п. В конце концов, осталось только небольшое число сэмпаев (из местных жителей) и я. Но все местные ученики постепенно бросали заниматься после того, как женились, ведь им нужно было очень много работать... Когда Сенсей был еще с нами, он мог попросить помочь ему в любое время. Даже если кроме нас он просил в определенный день прийти и соседей, то если мы все же не могли появиться, результат, конечно, был ужасающ. В итоге большинство учеников переставали появляться в додзё, т.к. им нужно было заботиться о своих семьях. Я смог продолжать заниматься, т.к. я был свободен в течении дня, а на работу ходил вечерами (через день). Я мог жить, не получая денег от О-Сенсея. Мне платила "Джапаниз Нешенел Рейлвейз". У О-Сенсея были деньги, но у его местных учеников - нет. Если они приходили к О-Сенсею, то оставались без источника доходов, а значит не могли выращивать рис для своих семей. Иначе говоря, занятия в додзё грозили им голодной смертью. Поэтому постепенно все они прекращали появляться. Я остался, потому что у меня было достаточно денег для проживания. Мне очень повезло с работой, иначе и я не смог бы приходить. А так я мог помогать О-Сенсею, и он охотно обучал меня всему, что знал. Это было очень тяжело. Но только тем ученикам, которые помогали ему, рискуя своими жизнями (пусть даже только ради будо), помогали с утра до вечера, вплоть до того что возились в грязи на полях и массировали ему спину, только им О-Сенсей открывал свое сердце. |
RIAI.ru © 2003. При использовании материалов ссылка обязательна.